Мне было 17 лет, когда умерла моя мама. Мой единственный близкий человек, моя опора, моя вера и надежда. Еще совсем юный, подросток, я лишился самого дорогого. И скажу честно, в тот момент я не знал, как мне жить дальше. Год я провел в интернате для детей сирот, а потом меня выпустили в свободную жизнь, жить которую я не знал как. Учиться куда-то идти я не хотел.
Да и затяжная депрессия не позволила бы мне этого сделать. А потому пошел в самые обычные грузчики, чтобы просто было на что жить, да платить коммуналку. Квартира осталась мне после смерти мамы. Там среди остальных грузчиков я встречал разных людей — в основном таких, как и я, разбитых и травмированных. Так, как дома меня никто не ждал, мне не оставалось ничего другого, как вместе с такими же, как и я, пропустить по рюмочке водки в вечернем парке. А ведь раньше я был так против алкоголя.
Рюмка за рюмкой, сначала она казалась терпкой, дерла мне горло, а еще вызывала чувство рвоты, но она понемногу глушила боль внутри меня. Она глушила пустоту. Вечер за вечером, я стал все больше приспосабливаться к образу жизни, в котором без пузыря не было и жизни. Случайные какие-то связи с женщинами, полуобморочные состояния посреди коридора в квартире. Я просыпался и ничего не помнил, жутко болела голова. Но эти ощущения глушили боль внутри моей души. С годами я стал зависимым, да до такой степени, что уже с утра мне надо было смочить горло, а иначе я выходил из себя.
Когда как-то рано я проснулся не дома у себя, а под лавкой парка и с меня смеялись мимо проходящие дети, я задумался. А что я вообще делаю? Кто я? Разве нормально так низко падать? И тогда у меня появилась цель — перестать пить. Я обратился в центр помощи зависимым, прошел целый курс лечения.
Я боролся с собой, со своей болью, с зависимостью. И да, я поборол. Я думал, что на выходе из вечного круговорота запоя меня ждет светлое будущее. Но когда я из него вышел, меня ждала все такая же пустота — грязная и вечная. И сейчас, будучи трезвенником, я снова пытаюсь найти смысл жизни, снова за что-то зацепиться, но незачто. Может, и не надо было ничего менять?
