Прошло уже лет 20 с того времени. Как-то я возвращалась на поезде домой, и в купе зашел странный мужчина. Вся голова седая, да и сам угрюмый. Только когда он снял куртку, я заметила его количество орденов. Вояка, значит. Я хотела поприветствовать героя, но решила его не смущать.
Мужчина сел напротив меня, разложил белоснежный платок на стол и смотрел на его узоры. Потом он спрятал его обратно. Было странно наблюдать за тем, как огромный мужик рассматривает такие милые вещи. Я поняла, это не его вещь, это талисман.
Мы разговорились с ним, и я обо всем догадалась.
— Этот платочек — самое дорогое для меня. Могу рассказать свою историю, — сказал вояка.
— Да, конечно. Мне очень интересно.
— Это был 1944 год. Я был танкистом, служил под Ленинградом. Зима в тот год была по-настоящему суровая. Не было ни еды, ни покоя. Мы присматривали за детьми из детского дома. Там жили все ребята, родители которых погибли во время военных действий. Солдаты угощали их сладостями, игрушками, играли с ними. Они очень радовались таким встречам.
Однажды ко мне подошла девочка, ей было 7 лет. Она сжимала что-то в руках, долго стеснялась, но потом подошла и сказала: “Дяденька, пусть это будет ваш талисман. Вы здесь самый большой, значит, и силы у вас немерено. Это платок моей мамы, она дала мне его за день до смерти. Вы только его не трогайте, пока Берлин не возьмете”.
После этих слов я был вынужден жить и бороться. Я и тонул, и получал ранения, но всегда вспоминал напутствия той малышки.
Уже в Берлине, когда все было позади, я встретил маленькую немку, которая мне напомнила о той малышке с детдома. Я достал из кармана тот сверток и открыл его. Там был платок с красивыми узорами. Я смотрел на него и не мог понять, как эта маленькая вещь заставляла меня держаться и идти вперед. Там была записка: “Я знала, что ты справишься. Поздравляю! Помашите мне этим платочком, а как только я узнаю о победе, помашу в ответ. Мария Ивановна”.
Я поднялся на крышу и помахал. В тот момент я плакал от счастья, я не плакал так никогда. Даже когда жену потерял. Мы поставили точку в войне, и это стояло искренних слез.
— А вы видели Машеньку? — спросила я.
— Да, она отца своего нашла.
— Но он же умер на войне…
— Родной да, но я ее удочерил. Теперь я еду к ней. Уж сильно соскучился по моей малышке. Я рад, что у меня есть человек, который всегда меня ждет дома.
