Рано утром на поселок Верешки напал меленький дождик, который обычно идет по осени. Все избушки стояли нахохлившиеся. Петровна только что покормила хозяйство и решила передохнуть перед вечерней дойкой. Она протерла окошко и посмотрела на деревья в саду.
Дрожали березы, гнулись ветки у ивы, стучались ветками в окно, словно хотели войти и погреться.
В избушке было тепло и тихо. Висели фотографии в рамочках. Петровна стала вглядываться в лица родных людей. Вот старший Антон.
На голове пилотка, на груди ордена еще со времен фронта. Куда он сейчас отправился со своими геологическими поисками. Хоть бы позвонил. Вот из рамочки смотрит второе лицо — Витино. Этот был еще подростком тогда. В дом ворвалась стая испуганных ребятишек.
Витька с яблони свалился, висит на ветке.
Мать запричитала и поспешила в сад, но паниковали напрасно. Витька уже опять залезает на дерево. Потом он забегает из переулка и сыплет на стол монетки.
Гляди, мам, я всех смог обыграть.
“С детства любил деньги, а как вырос, тоже на заработки уехал” — пришла в голову мысль Петровне, пока она переводила взгляд с фотографии. Редко бывает дома Витька. Может, разок за год появляется. Да и то пьет по приезду. Когда стала его стыдить, то сказал, как отрезал, что это не мое дело. И тут ее взгляд перешел на черноусого Ваньку. “Мне казалось, что хотя бы ты останешься в родном доме. Старшие разлетелись, и ты за ними. А ведь тебе так нравилось жить в деревне, с деревом работать, чинить заборы, скакать на лошадях…”
Петровна вспомнила одну неприятную беседу.
Значит так, мать, — говорит ей как-то раз супруг Егор. — Достаточно Ваньке бездельничать. Вырос уже. Может и сам себе на хлебушек заработать. Пусть едет в город, устраивается на завод, занимается делом.
Сердце матери екнуло от предстоящей разлуки.
Егор, ну пущай он в колхоз устроится! Зачем его в город посылать?
Уехал парень, а после заболел. Не зря волновалась мать. Спустя неделю привезла его мать да схоронила. Остался у нее последний сын, Игорь. Больше не на кого надеяться. Перешла Петровна работать на ферму.
Дом без хозяина приходил в упадок. А мать все надеялась, что вырастет Игореша и новый дом построит. Только не сбылась ее мечта. Когда приехал Витька, переманил его Игорь на Север.
Из тебя такой верхолаз получится! Будешь большой шишкой.
Укатили они оба в Сибирь. Однажды навещал мать в модном костюме, потом быстро развернулся и говорит:
Скучно здесь у вас, сходить некуда, так что я обратно поеду.
Хоть бы погостил, — стала было просить мать, — сколько можно мотаться по миру.
Все нормально, меня устраивает.
Пусто в доме. Одни фотографии остались. Вот смотрит на нее еще одно личико. Седые волосы, морщинки. Да, старость пришла. В окно опять стукнула веточка. “Может, к Симе сходить, к соседке”.
Посидела она и пошла доить корову. С утра бригадир зашел. Стали болтать. А он и говорит:
Вчера собирались мы. Как считаешь, Петровна, тебе путевка в санаторий нужна? Ведь ты нигде не была никогда.
Так а хозяйство мне на кого оставить?
Да подыщем кого-то. Едь, отдыхай.
Сперва согласилась Петровна, а под вечер передумала она и пошла к бригадиру.
Понимаешь, — говорит она ему, — не хочется мне ехать. Здесь мне спокойнее, а там переживать буду.
И осталась.
Зимой, когда ей в холодную пору снились дети, то болело сердце за них.
Однажды она шла домой с фермы. Брела по грязюке и повстречала почтальона. Тот поковырялся в сумке и вручил ей письмо.
От Витеньки, наверное, письмо. Давно вестей не было от него.
Она достала заколку, вскрыла с ее помощью конверт и стала читать письмо от Вити.
“На прошлой неделе мы с Леной переехали в новую квартиру. В ней есть все удобства. Тебе здесь понравится. Мы подумали тут, что хватит тебе одной век доживать. Едь к нам, будешь внуков нянчить. Продай свой дом и переезжай к нам”.
“Ничего себе! Решили они! — после прочитанного возмутилась Петровна. — За меня они решили все думать. Словно запросто можно уехать из тех мест, где вся жизнь прошла.”
У Петровны слезы накатились на глаза…
Раньше, когда сыновья ей писали, то она всегда делилась этим с коллегами. А вот в этот раз она ничего никому не сказала. А то стали бы советовать разное. И так на душе неспокойно. Ведь она ни за что не уедет из этих мест. Никогда.
Как-то раз, ближе к вечеру, когда она уже ужин готовила, хлопнула калитка и в дом вошел Ванька с чемоданом.
Уволился я, мать! Хочу в городе работу найти. Все же ближе к дому. — стал обнимать ее крепкими руками.
Конечно, Ванюша, для тебя у нас будет куча работы! — хлопотала по хозяйству Петровна. — В колхозе шоферов не хватает, или в мотористы можно пойти! Давай, садись к столу.
С утра, когда доярки подоили коров, Ваня пошел на ферму. Покрутился около коровников, почистил с матерью стойло, а после пошел в комнату с вакуум-насосом. Там же лежали доильные аппараты.
“Ух-ты! Да тут столько всего валяется нужного!” — сказал он и стал разгребать добро.
Мать вошла и заметила сына за делом.
У вас тут все запущено. Глядеть больно. Такие механизмы простаивают. А вы ручной труд используете.
Так ведь нет механика, сынок. Как не стало его, так все в запустении.
На следующий день Ваня пошел в контору.
Я устроился к вам в качестве механика. — доложил он матери по приходу.
С того момента, как приехал сын, мать расцвела. Она выглядела молодой и сильной, бегала по селу. В жизни появился смысл. А то для себя жить ведь неинтересно!
Стала Петровна по вечерам слушать рассказы сына про Север. А когда он в клуб ходил по выходным, ждала его у окошка. Засыпала над шитьем. И снились ей все ее дети, вернувшиеся в отчий дом…
