Я — Тереза Куинн, и сейчас мне сорок два года. Я живу в Портленде, штат Орегон, в небольшой, ничем не примечательной квартире неподалеку от больницы, где тружусь на неполной ставке помощником в финансовом отделе. Моя жизнь долгие годы текла спокойно, почти сонно — между повседневными обязанностями и медленным восстановлением после потрясений.
Когда мой муж Брайан решил уйти к молодой женщине, я собрала силы, чтобы удержать дом, работу и стабильность ради сына Лиама, которому в тот момент было всего пятнадцать. Нам удалось пережить этот период, хотя и не без следов на сердце.Весеннее утро, когда все началось, ничем не отличалось от остальных. За окном висел тусклый серый свет, белье я бросила в машину и ждала, когда Лиам вернется из школы. Но едва щелкнул дверной замок, я почувствовала неладное. Его шаги были напряженные, тяжелые, а сам он позвал меня каким-то дрожащим, непривычным голосом.
- Мам… пожалуйста, зайди.
Я бросилась к его комнате, в груди стучало тревожное эхо. И когда я достигла дверей, ноги будто приросли к полу. Передо мной стоял Лиам — белый как простыня, руки тряслись, а на руках у него лежали двое крошечных младенцев, замотанных в больничные одеяла. Их сморщенные личики покраснели от плача, а тихие всхлипы разрывали тишину.
- Лиам… где ты взял этих малышей? — шепотом спросила я.
Он тяжело вдохнул, словно собираясь с силами.
- Я не мог их оставить там.
Сначала его слова путались, но постепенно мне удалось понять, что произошло. Оказалось, он поехал в медицинский центр «Харбор Вью» вместе с другом, который получил травму. Ожидая его в приемном отделении, Лиам увидел Брайана — тот вышел из родильного блока весь в злости и панике. Вместо того чтобы поговорить с сыном, он просто исчез. Лиам спросил медсестру, что случилось, и услышал правду. У его подруги Кары ночью родились близнецы — мальчик и девочка. Состояние Кары резко ухудшилось, появились тяжелые осложнения. Брайан сказал персоналу, что не намерен брать на себя ни малейшей ответственности, и ушел, не оставив ни одной подписи. Когда я услышала это, у меня перехватило дыхание.
- Значит… это твои брат и сестра? — спросила я, глядя на малышей.
Лиам кивнул.
- Она была одна, мам. Она плакала, когда я вошел. Просила хотя бы временно забрать детей, пока она борется за жизнь.
- Лиам, ты шестнадцатилетний подросток, ты не можешь просто уйти из больницы с младенцами!
- Кара подписала временный отказ. А медсестра Диас… она тебя знает. Она сказала, что можно забрать их ненадолго. Я не мог оставить их там.
Я хотела закричать, развернуться, вернуть все назад, но стоило мне взглянуть на малышей — особенно на девочку, которая на секунду приоткрыла глаза, — во мне что-то дрогнуло. Мы вдвоем вернулись в больницу. Кара лежала под капельно, бледная, дыхание едва уловимое. Когда мы вошли, по ее щекам тихо потекли слезы.
- Простите… — прошептала она. — Мне больше не к кому обратиться. Пожалуйста, не отдавайте их в приемную семью.
- Мы присмотрим за ними. Пока что.
Но улучшения не произошло. В следующие дни она слабела, словно уходила с каждым часом. Лиам сидел у ее кровати, убаюкивая близнецов по очереди, рассказывая ей, что они в безопасности. Она поднимала руку, касалась его пальцев и шептала: Спасибо, что ты их брат. Через неделю ее не стало. Когда в больнице сообщили, что Кара оставила документы, назначающие меня и Лиама временными опекунами, я долго сидела над бумагами, чувствуя, как страх давит на плечи. Я — одинокая мать с небольшим доходом. И теперь две крошечные жизни зависят от нас. Брайан игнорировал звонки. А когда наконец ответил, сказал холодно:
- Хочешь играть в спасительницу — играй. Я в этом участия не принимаю.
После прощания Лиам дал малышам имена — Элиза и Ноа. Он превратил свою комнату в детскую: перекрасил старую кроватку, купил бутылочки, пеленки и сделал все, что мог.
- Ты слишком много на себя берешь, — сказала я.
- Они — семья, — ответил он просто.
Первый месяц был испытанием. Мы почти не спали. Лиам вскакивал на каждый писк. Я часто находила его сидящим на полу, держащим обоих младенцев, как будто боялся их отпустить. В его тихой, сдержанной натуре появилась новая сила — яростная, несломимая любовь. Но затем случилось новое несчастье. У Элизы поднялась температура, она плакала, не переставая. Мы помчались в «Харбор Вью». После обследований врачи обнаружили врожденный порок сердца, требующий срочной операции. Цена была огромной. Все мои накопления на колледж Лиама исчезли бы в один момент. Но я знала ответ заранее.
- Делайте, — сказала я врачу.
Операция продлилась семь часов. Лиам сидел рядом, не двигаясь, пока хирург не вышел и не сообщил:
— Она сильная девочка. Все прошло успешно.
Лиам закрыл глаза и заплакал — тихо, по-взрослому.
Через несколько месяцев нам позвонили. Брайан погиб в аварии. Мгновенная смерть. Никакого наследства, никаких объяснений — только пустота. Я боялась, что это сломает Лиама. Но он лишь крепче держал близнецов и сказал:
- Мы есть друг у друга.
Сейчас прошел год. Наша маленькая квартира стала шумной, хаотичной, живой. Игрушки валяются повсюду, стол заставлен бутылками, а там, где когда-то была тишина и боль, теперь звучит смех. Лиаму семнадцать. Он стал думать о местном колледже.
- Я хочу быть рядом, — говорит он. — Они нуждаются во мне.
Иногда я устаю до дрожи и спрашиваю себя, правильно ли мы поступили. Но потом Элиза тянет ручку, чтобы ухватиться за его палец, или Ноа светится улыбкой, когда он входит в комнату — и сомнения исчезают. В тот день, когда Лиам стоял передо мной с двумя младенцами, я думала, что мой мир рушится. Теперь я знаю: он только начинал строиться заново. Любовь вернулась к нам в самом маленьком виде.