Я уже засыпала. Как вдруг услышала голос соседки. Она стучала в дверь и что-то говорила. Я подскочила и сонно побрела к двери, чтобы узнать, что у бабули случилось.
— Катя, спаси! Эти мне жизни не дают! Как бы я не старалась, не получается их выгнать. Уже полночь, а они сидят и сидят!
— Кто “они”? — уточнила я.
Дело в том, что соседка живет одна. У нее двое сыновей, но они почти не наведываются к старушке. У каждого своя семья. Соседке за 80, однако она вынуждена управляться сама. Хорошо, что дети хоть продукты и лекарства привозят.
В прошлом месяце у нее что-то с сантехникой случилось. Прорвало трубу, а она еще и все краны пооткрывала. Воды в квартире было по колено, не меньше. Мы целый час собирали и выгребали воду — все соседи на помощь сбежались. И тогда я впервые увидела старшего сына соседки. Он поменял ей трубы и пропал. Ни о какой компенсации соседям снизу не было и речи. Вот я и удивилась тому, что у нее гости.
— Сын пришел? — уточнила я.
— Неа. Три девчонки пришли и сидят. В обед выпроводила, а она назад вернулись.
Сразу подумала про деменцию, но решила проверить на всякий случай, нет ли чужих в ее квартире.
Когда я пришла, возле двери увидела три пары женских домашних тапочек. Я начала сомневаться в том, что бабуля бредит. Но мне было страшно, ведь в квартире не было ни единого звука. Казалось, что здесь пусто, однако соседка доказывала, что к ней ворвались три девушки.
Я осмотрела всю квартиру, но никого не обнаружила. Я тогда окончательно убедилась в том, что соседка болеет. Она смотрела на меня так по-детски и бесконечно спрашивала:
— Кать, ну как их прогнать?
Честно говоря, я еще никогда не имела дело с людьми, которые страдают от деменции. Когда-то у меня была такая соседка, и ее болезнь омрачала жизнь всех жителей. Но помочь ей никто ничем не мог.
Мне пришлось подыграть соседке и выгнать отсутствующих гостей. Я включила свет, успокоила старушку, заварила ей чай и уложила спать. Что делать дальше, я реально не знаю. Такой человек не должен жить один, но, видимо, детям совсем плевать на судьбу матери.
Позавчера она опять приходила. Говорила, что к ней ворвалась девочка без руки. Я была вынуждена опять успокаивать и объяснять ей, что здесь никого нет. Закрыла двери и окна, чтобы она была уверена в том, что к ней больше никто не придет. Я понимаю, что это не решает проблему, да только заниматься ее лечением я не имею права.
