Я — сын обычных работяг. Мои родители всю жизнь трудились на заводе, чтобы получить собственную трешку. Когда же мы с сестрой подросли, и она засобиралась замуж, родители решили разменять трешку на две однокомнатные квартиры.
Одну оформили на маму, другую на отца. Соответственно, отец планировал завещать недвижимость мне, а мама — Маринке. Всех такой расклад устраивал, ведь это было вполне справедливо.
Когда родилась племянница, сестра с мужем задумались о расширении. Мама разрешила им продать жилье. Зять вложил все свои сбережения — и они купили двушку с ремонтом. Маринка нарадоваться не могла, да и мама гордилась тем, что дочка хорошо в жизни устроилась. У нее тогда и с карьерой все было хорошо, поэтому повод для гордости был.
С сестрой у меня всегда были хорошие отношения, но встречались мы редко после ее свадьбы. Мать вечно рассказывала мне, какая Маринка молодец, а я — оболтус. Я особо не обращал на это внимание, но слушать дифирамбы мне было неприятно. Даже после того как я получил кандидатскую степень, сестра все равно была лучше. Я обижался, однако быстро остывал.
После окончания института я съехал в свою однокомнатную квартиру, где на тот момент жили родители. Однако через год умер отец. После его гибели мама все чаще боготворила сестру и старалась ей всячески помочь.
— Мама, у тебя вообще-то двое детей. Может, хватит ее нахваливать? — как-то не выдержал я.
— Сынок, но она такая умная и ответственная. Давай будем честны, тебе до нее далеко.
Я понял, что это гиблое дело, и нет никакого смысла тратить свои нервы. После поминок я решил заняться оформлением квартиры. Мама сказала, что нет смысла спешить, ведь отец составил завещание. Ну зачем я ей поверил?
Спустя два года мы с Олей сыграли свадьбу. С детьми мы пока не спешили, ведь хотели тоже расшириться. После смерти матери мы остались одни в квартире, однако все равно было тесновато.
Именно на похоронах мы впервые встретились с Мариной. Тогда я узнал, что она болеет онкологией, но мне об этом никто не рассказывал. Ее везде сопровождала племянница и не давала мне даже нормально пообщаться с сестрой.
— Когда с квартиры съедешь? — спросила меня племянница.
— Ириш, это моя квартира, почему я должен съезжать?
— Ага, а где справедливость? Ты живешь в бабушкиной квартире, а мы в квартире моего отца.
— Потому что однушку твоя мама продала!
— Ой, зачем мне эти басни!
Я не стал ругаться на похоронах и решил отложить этот разговор. Я планировал встретиться с сестрой после поминок и все обсудить. Ага, только на телефонные звонки она не отвечала. Мне удалось дозвониться только до племянницы.
— Не наяривай моей матери!
— Но нам надо поговорить! — возмутился я.
— О квартире? Так что тут говорить? В суде встретитесь.
— В каком суде?
— А надо было после смерти деда не лясы точить, а документы оформлять. Теперь ее будут делить на две части, а, возможно, на три — если я о себе напомню.
— Но отец мне завещал недвижимость…
— А ты видел завещание? Обманула тебя мамка, потому что она всегда дочку только любила.
Я не смог ей ничего ответить, ведь племянница говорила правду. Я доверился своей матери, поэтому теперь останусь без крыши над головой. Только почему Ира не дает мне пообщаться с ее матерью?
