Если считать чисто арифметически, то за моей спиной еще восемь братьев и сестер. Не всех их, а также тех, кто родился до меня, я знаю. Они появлялись на свет абсолютно непредсказуемо, после очередного краткосрочного романа мамы с кем-то из собутыльников.
Мамашка особо не озадачивалась тем, как мы росли, больше скажу, ей безразлично было, как мы выживали. Чуть старшие по возрасту присматривали за младшими, делились с ними едой (а иногда и не делились), основное чувство детства – это чувство голода и желания, в холодные времена, согреться…
Для мамы главным «энергоносителем» и «грелкой» была классическая поллитровка. Она заменяла ей все – тепло, пищу, чувства…
Мне было чуть больше трех лет, но я помню, как мама, потрепав меня за щеку ушла с небольшой сумкой за калитку со словами: «Не скучайте без меня!»
Где уж тут заскучаешь, тетка, на которую мама оставила нас, тут же дала увесистый подзатыльник моей сестре:
— Чего сопли распустила, иди грядки полоть!
Мне досталась более «творческая» работа – пасти гусей. Они выгибали в мою сторону длинные шеи и угрожающе шипели.
Поначалу я боялась, что какой-нибудь гусь меня клюнет, а потом научилась самоутверждаться, направляя движение гусей в нужном мне направлении лозиной.
Все, о чем я мечтала в школе – уехать после выпускного куда-то далеко, как можно дальше от гусей, братьев и сестер, двоюродный, троюродный и еще, не знаю сколько родных братьев и сестер, не видеть убогие дома, грязь и нищету.
«Далеко» состоялось в соседнем областном центре, куда я поступила в техникум торговли. Но, тем не менее, это был совсем другой уровень – общежитие с комнатой на троих, столовая, стипендия, кинотеатры…
Конечно, не обошлось без легких увлечений, но к окончанию техникума я определилась, встречаясь с одним из сокурсников. Он был местным, жил у родителей, которые поначалу они относились ко мне с подозрением в том, что я просто хочу прописаться у них в квартире и остаться по распределению в городе.
У нас с Алексеем были другие планы – пожениться, родить детей, обзавестись своим жильем, словом, обычные, стандартные мечты, вполне реальные и достижимые.
И мы к ним шли, шаг за шагом, убедив со временем родителей Алексея, что действительно хотим связать свои судьбы и не потерять друг друга в этом огромном мире.
Я уже ходила беременной на шестом месяце, когда пришло заказное письмо из органов опеки.
В нем сообщалось, что маму лишили всех родительских прав и, если я не оформлю опеку над самым младшим моим братом, Виктором, то его отдадут в приемную семью. С Витей я общалась мало, но даже за эту малость, привязалась к нему. Прочитав ультиматум от государственных органов, я определилась почти сразу и, после короткого разговора с Алексеем, тоже поддержавшего мое решение, позвонила и сказала, что мы забираем брата жить к себе.
Потом были многочисленные формальности, десяток комиссий, нужно было доказать, что мы в состоянии воспитывать мальчика и обеспечить ему надлежащие условия…
Все закончилось благополучно. Витю мы забрали. Сначала он вел себя довольно испуганно, а потом, примерно через месяц, вдруг спросил:
— Ты будешь моей мамой?
Я обняла братишку и ответила:
— Конечно, мой хороший, я буду твоей мамой, а скоро подарю тебе маленькую сестричку, хочешь?
Витя подарил мне искреннюю детскую улыбку:
— Хочу! А как ее зовут?
Теперь улыбнулась я:
— Вот она появится, и мы вместе придумаем!
