Это должен был быть весёлый вечер – просто непринуждённая встреча у нас дома с несколькими близкими друзьями Мэтта.
Мы жили вместе уже чуть больше года, и хотя не всегда всё было идеально, мы были счастливы.
Или, по крайней мере, я думала, что мы счастливы.
Мэтт уже какое-то время вел себя дистанцированно, но я списывала это на стресс на работе.
У него была напряжённая работа в финансовой сфере, и мы оба знали, какой большой стресс на нём лежит.
Но в этот вечер что-то было не так.
Я не могла отделаться от ощущения, что между нами возникло напряжение.
Вечер начался, как и любой другой.
Мы заказали пиццу, сыграли в несколько настольных игр и выпили пару напитков.
Его друзья, все парни, которых он знал с колледжа, были в хорошем настроении, и я пыталась подстроиться, смеялась с их шуток.
Но чем позже становился вечер, тем больше я ощущала неуловимые изменения.
Всё началось с шутки одного из друзей Мэтта, Джейка, о моей готовке.
Я приготовила лазанью на ужин, и хотя это было одно из моих фирменных блюд, Джейк сделал вид, что сейчас сбежит в туалет, и сказал, что оно на вкус как картон.
Это была шутка, я знала, но всё равно было больно.
Я заставила себя улыбнуться и посмеялась, стараясь выглядеть так, как будто мне всё равно.
Но потом Мэтт поддержал его.
«Да, дорогая, твоя готовка сейчас не совсем гурманская, знаешь?» – добавил он, смеясь.
Я застыла.
Это был не первый раз, когда он делал замечания о моей готовке, но то, как он сказал это перед своими друзьями – почти как будто ему было стыдно за меня, – причиняло боль сильнее, чем следовало бы.
Я пыталась это проигнорировать, но комната вдруг стала меньше, смех громче, а моё лицо горело от смеси смущения и злости.
Я пыталась не показывать этого и поддержать шутку.
«Полагаю, это не пятизвёздочный ужин», – сказала я и с трудом улыбнулась.
Но внутри я чувствовала укол унижения.
Замечания не прекращались.
Весь вечер Мэтт снова и снова подшучивал над моей готовкой, моей одеждой, даже над тем, что я смотрю по телевизору.
Каждый раз, когда я пыталась защититься или сменить тему, его друзья смеялись и подбадривали его.
Им всем это казалось очень смешным.
Это было как будто они были частью какой-то шутки, в которой меня не было, и каждый насмешливый комментарий поедал мою самооценку.
В какой-то момент Мэтт наклонился вперёд и что-то шепнул одному из своих друзей так громко, чтобы я это услышала:
«Не знаю, как я с ней вообще оказался.
Она отличная, но она такая… не мой тип».
То, как он это сказал – так беспечно, так безразлично – перевернуло мне желудок.
Я почувствовала себя как шутка, как будто я больше не была человеком.
Я резко встала, мой стул скрежетал по полу.
«Я пойду спать», – сказала я напряжённым голосом.
Я больше не могла оставаться здесь и делать вид, что всё в порядке, пока внутри я кипела от боли и унижения.
Мэтт поднял глаза, явно удивлённый моим внезапным всплеском.
«Что случилось?» – спросил он, его голос был плоским, как будто он не заметил, что только что сделал.
«Не знаю, Мэтт. Может, это тот факт, что ты должен был меня высмеивать перед своими друзьями.
Может, это тот факт, что ты думаешь, что нормально говорить со мной так, как будто я шутка», – я резко ответила, мой голос дрожал.
«Ты вёл себя так весь вечер, и мне это надоело».
Мэтт нахмурился, его выражение лица изменилось с недоумения на злость.
«О, да ладно. Это была всего лишь маленькая шутка.
Ты не можешь воспринять шутки?» – сказал он, закатив глаза.
Я почувствовала всплеск гнева.
«Нет, это была не просто шутка. Это неуважительно».
„Ты позволил мне быть объектом насмешек весь вечер.“
Я не ждала его ответа.
Я развернулась и покинула комнату, оставив его друзей в неловком молчании.
Я захлопнула дверь спальни за собой и бросилась на кровать, слёзы наполнили мои глаза.
Следующие дни были напряжёнными.
Мэтт почти не разговаривал со мной, его извинения звучали пусто и неискренне.
Он сказал, что „просто шутил“, и что я „слишком остро реагирую“.
Но глубоко внутри я знала правду.
Я знала, что его поведение – это не просто реакция на плохую ночь, а целый шаблон.
Шаблон, который показывал, как мало он ценит меня.
Я уделила время размышлениям.
Я провела много ночей без сна, задаваясь вопросом, действительно ли это та связь, которую я хочу.
Я терпела столько мелких поддёвок и уничижительных замечаний за годы, но это было что-то другое.
Это была черта, которая была пересечена.
Я не заслуживала того, чтобы меня насмехались.
Я заслуживала уважения.
Затем наступил момент кармы.
Через неделю мне нужно было рано поехать на работу в субботу утром.
Мэтт планировал поиграть в гольф с друзьями, но когда я готовилась, я услышала разговор между Мэттом и Джейком, который был у нас.
Они были на кухне и смеялись над чем-то, и я не смогла устоять, чтобы не подслушать.
„Чувак, ты последнее время какой-то отстранённый.
Что между вами?“ спросил Джейк, его голос был глубоким, но всё ещё достаточно громким, чтобы я могла услышать.
Мэтт вздохнул, и я поняла, что ему не хочется говорить об этом.
„Не знаю, брат. Думаю, я, может, уже перерос это.
Она просто… не то, что я думал.
Мне кажется, мы уже не на одной волне. Всё просто… сложнее, чем я думал.“
Джейк засмеялся.
„Понимаю. Но ты должен признать, ты реально всё испортил в тот вечер.
Ты был с ней жесток.“
Мэтт фыркнул.
„Да, но она всегда такая чувствительная. Она переживёт.“
Холодный пот пробежал по моему спине.
Это был не тот Мэтт, которого я знала.
Это не был тот мужчина, в которого я влюбилась.
В этот момент мне стало ясно, что это был не единичный случай.
Он уже несколько месяцев игнорировал мои чувства, и я позволяла этому происходить.
Но карма настигнет его так, как он никогда не ожидал.
Позже, в тот день, когда Мэтт был с друзьями, я собрала несколько своих вещей – только самое необходимое.
Я оставила ему записку на кухонной стойке: „Я не могу больше.
Я заслуживаю того, кто меня уважает, а не того, кто меня насмехается. Я ухожу.“
Я ушла, до того как он вернулся домой.
Следующие дни были бурей.
Мэтт пытался звонить, писать и даже приходить на работу.
Но я оставалась твёрдой.
Я не возвращалась.
Я заслуживала больше, чем быть униженной тем, кто утверждает, что меня любит.
Не прошло и много времени, как Мэтт понял всю серьёзность ситуации.
Его друзья начали замечать напряжение между нами, и скоро слухи разлетелись.
Он потерял уважение и у них.
Шутки, которые он делал за мой счёт, больше не были смешными, и он стал объектом их насмешек.
Его друзья, те самые, кто смеялся, когда он меня насмехался, начали отдаляться от него.
Реальность его поведения поразила его сильнее, чем он мог ожидать.
В конце концов это было уроком смирения.
Мэтт пытался разобраться с тем, что он сделал, но ущерб уже был нанесён.
Я ушла дальше, и я больше не была той женщиной, которая с улыбкой принимала его неуважение.
Иногда карма приходит, когда ты её меньше всего ожидаешь.
И когда она наступает, это не просто возмездие – это звонок будильника, который ты никогда не ждал.
