Когда я вспоминаю о своем отце, то первое, что мне приходит на ум — почему я все еще называю его отцом, если по сути своей семейной роли он никогда не исполнял. Мне было 4 года, когда под воздействием какой-то “магии”, отец решил покинуть нашу с мамой семью, по сути бросить нас на растерзание судьбы.
Сейчас мне уже 30, но тот эпизод, как мама падает на колени и просит отца нас не бросать, все еще свежеет в моей памяти вместе с мыслями — как можно было так унижаться перед ним. Отец ушел не взирая ни на что. Ни на мамы моей мольбы, ни на мои детские слезы. Когда она уходил, он мне сказал, мол, не волнуйся, я всегда буду тебя навещать, брать к себе в гости, звонить и даже проводить с тобой время.
Верила ли я? Конечно, это же мой папа, он мне дал слово, он обещал. Но вместе с закрытой за ним дверью, закрылось и его сердце. За 26 лет его отсутствия мы виделись с ним всего лишь дважды. Один раз, когда я заканчивала школу и он соизволил прийти на мой выпуск, даже принес какую-то занюханную хризантему, затрепанную, пытаясь заявить о своих правах отца.
Второй раз, когда мне было 22 года и я попала в не особо приятную ситуацию, он дал пару тысяч мне на помощь. Все. Звонил ли он мне? Почти что нет. Максимально что я могла от него получить — это разве что звонок на день рождение, и то не каждый год. Я уже молчу даже о его обещании проводить со мной время. Все мое детство рядом со мной была только лишь моя уставшая, заплаканная мама, которая изо всех сил пыталась играть роль не только матери, но и отца.
Но разве может голубь стать лебедем? Конечно, что нет. Так и отца мне бы никто не мог заменить. И почему-то все эти годы я пыталась найти ему оправдание, понять его, принять таким, как он есть, любить просто за то, что он живой и что он дал мне жизнь. Матери же подобных кредитов на доверие я никогда не давала. Когда мы с ней ссорились, бывало такое, что я уходила из дома и могла неделю не отвечать ей на звонки, не являться домой. Когда мама мне делала замечания — я тут же ей резко отвечала. Тем же самым подсознательно наказывая ее за то, в чем она совсем не была виновата.
В свои 30 лет я все еще задаюсь вопросом — почему я выделила кредит на доверие отцу, который никогда не держал свое слово и который почти ничего для меня не сделал. Почему я до сих пор обвиняю свою маму в несостоятельности нашей семьи, если она в чем не виновата. И ведь так не только у одной меня. Многие взрослые дети больше тянутся к тому родителю, который отсутствовал, который ничего для них не сделал. Они пытаются достучаться в закрытую дверь их сердца, хотя рядом есть тот, у кого сердце всегда нараспашку.
Так называемая безусловная любовь и всеобъемлющее прощение играет с нами порой в очень злую шутку.
