Я не могу видеть свою сестру. Я даже никогда не думала, что она такая черствая и бесчеловечная. Я не знаю, как она решилась на такой поступок — Вика сдала сына покойного мужа в детдом. Ни сострадания, ни сочувствия в ней нет.
Моя сестра прожила в браке 6 лет. Ее муж был уже женат. У него был сын, который жил еще тогда со своей мамой. Вика мужа сразу предупредила, что не хочет ничего общего иметь с мальчишкой. Тот принял и понял — встречались они на нейтральной территории и ребенка он ей не навязывал.
Однако четыре года назад мать мальчика скончалась. Так как других родственников не было, Андрей был вынужден забрать сына себе. Вика рвала и метала, но пришлось все-таки смириться. Когда они начали вместе жить, пасынку было 5 лет.
Ребенком сестра особо не занималась. Андрей даже снял большую квартиру, чтобы сын не раздражал новую жену своим присутствием. Мальчишка сторонился Вику, хоть ему и не хватало материнской любви. Правда, когда пасынок болел, на больничных сидела именно сестра, ведь ее муж не мог бросить бизнес.
Ребенок зятя был беспроблемным. Сама Вика говорила, что он — золотой мальчик. Он не хулиганил, не шкодничал, помогал по дому и хорошо учился. Даже в еде был не переборчив. Однако полюбить Виктория его так и не смогла.
Все было тихо-мирно, но тут умер муж сестры. Просто остановилось сердце. Конечно, это было большое горе для всех нас. После похорон все занялись своими заботами. Так еще сложилось, что мне сразу же пришлось уехать в командировку. Но как только я вернулась, я сразу поехала к сестре, чтобы проведать ее и сына покойного зятя.
Когда я приехала, я не увидела вещей пасынка. Да и его самого дома не было. Вика совершенно спокойно ответила, что сдала его в детдома.
— Как ты могла? Ты же его единственный близкий человек! — спросила я.
— Я — жена его покойного отца, не более.
— И совесть не мучает?
— Нет. Я же не виновата в том, что мальчику такая судьба досталась. Однако в этом есть свое преимущество — после 18 лет ему выдадут квартиру.
Я не могла поверить, что моя сестра такая равнодушная и бесчеловечная. Я высказала ей все и ушла. Ну как можно было предать ребенка? Он же привык к ней за эти 4 года, чуть ли не мамой своей считал. Вика твердила только одно: “Я ничего ему не должна. Я о себе думать хочу!”.
Я неделю не могла в себя придти. К сожалению, у меня нет возможности забрать мальчишку к себе, но я обязательно буду его навещать. Когда я к нему заехала после встречи с сестрой, он бросился ко мне в объятия и долго плакал. Мне было очень трудно. Я не могла его ничем утешить.
Я решила, что сестры у меня больше нет. Зато есть племянник, которому я в жизни всегда подам руку помощи. Вика не достойна прощения.
