Василий подошел к деревне и удивился, туда ли он попал. Все изменилось до неузнаваемости. Мама ему писала, что многие дома сгорели, но он не думал, что все было так печально. Когда он нашел свой дом, вернее, то, что от него осталось, он схватился за сердце.
Он постучал в окно в надежде увидеть маму. Показался силуэт какой-то женщины, но это была не она.
— Васенька, привет! — сказала соседка Дуня.
— А мама где? — удивился Вася.
Тетя Дуня ничего не ответила. Он вошел в дом с соседкой и осмотрел жилище. Неприбранный стол, черная печь, не застеленная постель…
— Плохо живет, — подумал Василий.
Вдруг тетя Дуня не выдержала и заплакала, прижимаясь к Васиной гружи. Он кинул взгляд на печь — там спали соседские ребятишки, это была не мама.
— Что произошло? — крикнул Вася, надеясь разбудить мать.
Тетя Дуня сморкалась в полотенце и рассказывала о том, как Степановна болела, как ждала сына, а потом — умерла. Вася в этот момент испытывал такую боль, что ему казалось, сердце разорвется. Он надеялся, что мама поправится, и они вместе уедут в город.
Он вспомнил те месяца, когда не писала ему писем. Он отправлял ей деньги, но они почему-то не доходили. Как-то мама написала Васе, что очень соскучилась, хочет внуков увидеть. Василий обещал приехать, а нашел время только через два года. Но Степановна сына не дождалась.
— От этого она и померла, — вновь завелась тетя Дуня.
— Так от чего? — вскрикнул Вася.
— Не слушаешь ты меня совсем. Не бережете вы, дети, матерей. Она ведь давно хворала, да не хотела тебя нагружать заботами. А ты… Как мой старший… Ни слова доброго, ни помощи.
Василий слышал голос тети Дуни издалека. На него нахлынули воспоминания из детства. Как-то зимой он прибежал к матери и показал ей обмороженные руки. Мать стояла красивая, пела какие-то песни при гостях. Она долго оттирала его пальцы, а он плакал. Мама приговаривала ласковые слова, обнимала и жалела сына. В печке горел огонь, было так тепло и уютно.
Теперь же от этого счастливого мира осталась одна рухлядь и холм с березовым крестом. Василий долго сидел возле могилы матери и будто пытался найти оправдание своим поступкам. Потом пришла тетя Дуня, рассказывала о своих проблемах, о том, как хоронила Тимоху, как сама растила деток.
Ребята проснулись и посмотрели косым взглядом на незнакомого человека. Вася улыбнулся им и начал доставать гостинцы. Семгу, сливочное масло, конфеты.
— Ого, какая красная рыба! — удивился мальчуган.
— Она что в красной воде живет? — спросил его брат.
Василий позавтракал и опять пошел к маминой могиле. По дороге он заметил большой дом с березами.
— А кто здесь живет? — спросил он у Павлуши.
— Детки живут, у которых мамы есть, а отцов — нет.
Он осматривал скотный двор, большие бревна, которые казались довольно тяжелыми. Женщины, как и его мать при жизни, таскали их в одиночку. В тот момент он вспомнил еще один день из молодости.
Вася только окончил техникум и уехал на Дальний Восток. Мать не одобряла его выбор, а он хотел утереть нос друзьям. Она хотела сказать ему что-то, но сын прощался с друзьями, хохотал, лишь напоследок чмокнул мать и заскочил в вагон. Она бежала за поездом, надеялась еще раз увидеть своего Васеньку.
У него сжалось сердце, какое-то странное ощущение зарождалось внутри. У него будто было две матери: одна, которая стояла тогда на перроне и провожала его на вахту, и другая, которая строила дома, таскала бревна, помогала людям.
Он увидел березовый крест и рванул к матери. Бежал, а потом уткнулся в холм, как в платье, когда провинился в детстве. Упал на колени и завыл от безвыходности.
